Достаточно лишь беглого взгляда на творчество Шумана, чтобы увидеть, что его музыка насквозь литературна. «Манфред », песенные циклы по произведениям Шамиссо, Гейне, Гете и, конечно же,«Крейслериана » — все это блестящие примеры того, как глубоко и тонко чувствовал композитор художественную литературу (в особенности ему, конечно, были близки произведения писателей-романтиков).  Прототипом лирического героя «Крейслерианы» стал капельмейстер Иоганнес Крейслер, рожденный воображением Э.Т.А.Гофмана. Этот музыкант, чье сердце горит любовью к чистому искусству, вынужден «продаваться » за кусок хлеба, ублажать обывателей, хотя их образ мыслей ему глубоко отвратителен. Мечтая о гармонии, он не находит ее не только в окружающем мире, но и в своем собственном творчестве, ибо ему кажется, что божественные звуки, которыми полна его душа, становятся, выливаясь на бумагу, невыразительны и жалки. Во многих случаях устами Крейслера «глаголет» сам Гофман. Его жизнью писатель подтверждает свою основную мысль — о том, что смысл человеческого существования может заключаться лишь в неустанном поиске гармонии и служении искусству. Но, увы, художник, не умеющий быть «хорошим зубчатым колесом в государственной мельнице»,— изгой в мире, где правят «лавочники». И не только все свои помыслы и устремления приходится приносить «Крейсле-рам » на алтарь искусства, но и жертвовать ему — иногда в самом непереносном смысле слова — своею жизнью.  Мятущийся, ранимый Крейслер, несомненно, был близок и понятен сердцу Шумана. Ведь и он сам — и как композитор, и как публицист,— восставал против мещанства во всех его проявлениях. И Крейслер, и Шуман не умели жить «без божества, без вдохновенья » и сполна заплатили за это свое неуменье. Правда,в 1838 году, когда создава-лась первая редакция «Креслерианы », Шуман еще не мог знать о том, какая расплата его ожидает. Но, возможно, он догадывался об этом в 1850 году, работая над ее второй редакцией?