Актуальность темы исследования. Кризисный характер современной культуры способствует привлечению обостренного внимания к проблемам творческой деятельности художника. Важнейшими проявлениями этого кризиса являются отказ от традиционных форм и методов искусства, поиск новых путей художественного творчества, пристальный интерес к проблемам человека, к его мировоззрению, стремление воплотить результаты поисков в художественном произведении. Процессы, протекающие в настоящее время в области культуры, во многом перекликаются с аналогичными явлениями, имевшими место в начале ХХ века, когда во всех областях культуры и искусства велись непрерывные поиски новаторских путей. В контексте этих процессов среди выдающихся деятелей русской культуры выделяется фигура А.Н. Скрябина. Его поиски синтетической формы творчества, включающей в себя элементы практически всех видов искусств, во многом опередили современное искусство, только в сравнительно недавнее время подошедшее к открытию возможности подобного синтеза. В этом прежде всего и состоит актуальность творчества Скрябина, увидевшего в музыкальном искусстве средство не только познания, но и преображения окружающей нас действительности.

Масштабный, «вселенский» по своим замыслам характер творческой деятельности Скрябина и его философии оказывается востребован в связи с современными глобальными проблемами культуры. Содержание и функции искусства, его критерии и установки, степень его включенности во внехудожественные сферы общественной жизни – эти вопросы сегодня крайне актуальны применительно к самому «пострадавшему» от процессов глобализации и распространения массовой культуры виду искусства – музыкальному. В то время как возможности, предоставленные музыке современными техническими средствами, по-«вселенски» велики, бытование этой формы культуры в условиях больших тиражей «анти-скрябински» ограничено в содержательном и духовном отношениях. Более того, само понятие музыкального искусства нуждается как в новых дефинициях, выражающих его функции в современном обществе, так и в «реабилитации» исходного для русской культуры значения его как эффективного средства духовно-нравственного совершенствования личности и общества.

В данном исследовании творчество Скрябина представлено в качестве своеобразного философско-эстетического продукта эпохи, в которой «больные» вопросы России стали главными для всех сфер общественно-культурной жизни, включая искусство. Те же вопросы в «незалеченной» форме актуальны и для России современной. В контрастном многоголосии наших, разделенных столетием, культур, с их «наследственной» мечтой о «русской идее», мы находим все больше общих смыслов, форм и созвучий. Анализируя и сопоставляя их, мы стараемся объяснить процессы духовной жизни нашего общества, ищем пути развития современной культуры и искусства.

Степень разработанности проблемы. Фундаментом для современных исследований творчества Скрябина служит богатый пласт специальной научной и критической литературы, созданный несколькими поколениями музыковедов, музыкантов-исполнителей, деятелей смежных областей культуры. Здесь в разных формах и оценках нашли отражение грандиозный размах замыслов композитора и его напряженный поиск новых средств их осуществления. Однако творческое наследие Скрябина в силу различных причин долгое время не подвергалось в отечественной научной литературе анализу в качестве своеобразной целостности. В результате оно не могло получить содержательную оценку как специфический − художественный, эстетический, философский − продукт своей эпохи и именно в этом качестве быть вписано в контекст русской культуры.

В обширной русской «скрябиниане» одни исследователи нередко создавали образ Скрябина, который в значительной степени вступал в противоречие со взглядами других авторов. С исторической точки зрения, русскую «скрябиниану» можно условно разделить на три группы исследований. В первую входят те, что принадлежат перу современников композитора, органично погруженных в «возрожденческую» ауру той эпохи. При всем многообразии оценок и трактовок творчества и личности самого композитора эту группу работ объединяет признание факта очевидного единства скрябинских философских и музыкальных опытов. С какой бы стороны ни анализировалась музыка Скрябина, авторы прежде всего видят в ней выражение некоего философско-эстетического содержания. Научная литература о Скрябине, созданная на этом этапе, не может быть поделена на «аналитическую» и «эстетическую» (Б.Асафьев. Б.Яворский). Многие современники объясняют истинное величие скрябинской музыки именно ее мощным философским основанием, благодаря которому она, по их мнению, и приобретает действенность и силу (Б.Шлецер, Л.Сабанеев, Вяч. Иванов, Е.Гунст и др.). Сама философская система композитора при этом интерпретируется субъективно, сделанные выводы обнаруживают сильное влияние взглядов самого исследователя. Противоположенный подход заключается в том, что как бы вопреки поставленным композитором перед музыкальным искусством задачам − быть проводником философских идей, творчество Скрябина обладает художественной самоценностью. Поэтому оно может рассматриваться вне связи с его якобы мистической, а потому не слишком близкой авторам концептуальной основой (А.Луначарский, В.Каратыгин, М.Мейчик, Б.Плеханов, Ф.Стравинский и др.). Позднее к обвинениям в мистике прибавились упреки в идеализме, и в советский период отечественного музыкознания мировоззрение композитора не имело возможности стать предметом непредвзятого научного исследования в той же мере, что и его творчество.

Разделение в советском музыковедении на «эстетический» и «аналитический» подходы к исследованию тем не менее не отразилось на пристальном и серьезном отношении к самой музыке Скрябина. Общими проблемами творчества композитора занимались А.Альшванг, С.Маркус, Л.Данилевич, В.Дельсон, М.Друскин, Д.Житомирский, И.Нестьев, В.Цуккерман. Н.Виеру. Вопросам музыкальной драматургии посвящены работы В.Бобровского, Н.Вольтер, С.Павчинского, Ю.Кремлева. О фортепианной музыке Скрябина писали Л.Гаккель, Н.Котлер, А.Николаева, Э.Месхишвили. Вопросам скрябинского стиля посвящены работы М.Михайлова, а проблемам музыкального языка – Ю.Холопова, В.Дерновой, О.Сахалтуевой и др. Многие аспекты творчества Скрябина, таким образом, оказались подробно освещены и исследованы, в особенности аспекты «аналитические», на которых и было сосредоточено главное внимание.

Ведущая тенденция исследований последних десятилетий – рассмотрение творчества Скрябина в культурологическом контексте: прежде всего, в его взаимосвязях с художественно-эстетической культурой своего времени (Т.Левая, В.Рубцова, О.Томпакова, Н.Мыльникова, Н.Поспелова, Т.Сиднева, В.Апрелева и др.). С другой стороны, анализируются феноменальные «прорывы» композитора к современному мироощущению вселенной (о скрябинском «космизме» писали А. Бандура, О.Томпакова и др.), что подтверждается исследованием пространственно-временных закономерностей музыкальных композиций и их акустических новаций (С.Исхакова, Е.Косякин и др.). Перспективное, последовательно развиваемое современное направление в исследованиях творчества Скрябина − судьба его светомузыки, проблемы светомузыкального синтеза и синестезии (Б.Галеев, И.Ванечкина и др.).

Однако философские основания творческой деятельности Скрябина – до сих пор наиболее неоднозначно оцениваемая составляющая совокупного творчества композитора. Редкое определение его мировоззрения как интеллектуального продукта эпохи принадлежит еще Г.В. Плеханову: «…Если музыка Скрябина так полно выразила настроения весьма значительной части нашей интеллигенции в известный период ее истории, то это произошло как раз по той причине, что он был плотью от ее плоти и костью от ее кости не только в области «эмоций», но также в области философских запросов и возможных, по условиям времени и среды, «достижений». А.Н. Скрябин был сыном своего времени... можно сказать, что творчество Скрябина было его временем, выраженным в звуках»[1].

Такой взгляд на творческую деятельность композитора, с нашей точки зрения, точнее всего определяет сущность и специфику его искусства. Учитывая весь объем и многоплановость литературной скрябинианы, мы продолжаем исследовательскую традицию, в соответствии с которой творчество Скрябина рассматривается как специфическое художественное явление, возникшее на философском основании, игравшем столь важную роль в русской культуре начала ХХ века. Другие же, в большей степени изученные аспекты истоков и корней творчества композитора, затрагиваются лишь по необходимости и в контексте общих рассуждений.

Научная новизна данного исследования состоит в том, что:

- в научный оборот вводится понятие «эстетико-философский комплекс», потребность в котором возникает в связи с теоретическим осмыслением синкретического по своему характеру творчества композитора-мыслителя, обладающего исключительно сложным в содержательном отношении, многоуровневым и многоаспектным по своей структуре мировоззрением;

- творчество Скрябина исследуется как эстетико-философский комплекс, а это позволяет анализировать произведения музыкального искусства в качестве специфической формы выражения философско-эстетических взглядов композитора;

- обосновывается обусловленность содержания творчества Скрябина философско-эстетическими идеями эпохи «русского культурного ренессанса»: основные идеи композитора, легшие в основу его проекта мистерии и задуманного им всеискусства, принципиально органичны для культурной ситуации России того времени;

- эволюция творчества композитора рассматривается как последовательное развитие целостного эстетико-философского комплекса, осуществляющееся под влиянием эпохальных для русской культуры идей всеединства, богочеловека и экстаза, как становление его философско-эстетической концепции в целом и музыкально-философских замыслов отдельных сочинений в частности.

                Объектом данного исследования служит творчество Скрябина как специфический для своей эпохи культурный феномен, в котором нашли свое отражение наиболее важные и характерные для нее идеи и представления. Предметом исследования является генезис и эволюция философско-эстетических взглядов Скрябина. Несмотря на кажущуюся эклектичность философских воззрений Скрябина, его творчество может быть четко структурировано в русле определенных направлений русской философско-эстетической мысли начала ХХ века. Такая непосредственная связь позволяет представить эволюцию его творчества как последовательное проникновение в музыкально-философскую систему композитора наиболее существенных идей «русского культурного ренессанса».

Сложность исследования творчества Скрябина заключается в том, что оно должно быть в той же мере «синкретическим», что и использовавшийся композитором художественный материал. Рассмотрение философской конструкции скрябинских сочинений без анализа музыкального языка не имеет смысла^[1], так как сам автор не называет себя философом, хотя в своих «Записях» стремится к фиксации и рациональному обсуждению того, что должна говорить его музыка. Анализировать же музыкальную материю без ее содержательной сущности – значит лишать смысла титанические усилия композитора по преобразованию этой материи. С целью «сохранить» синкретическую природу деятельности Скрябина в качестве предмета исследования, в данной работе предложен метод анализа творчества композитора как эстетико-философского комплекса, составляющие пласты которого рассматривались бы в их цельности и взаимообусловленности. «Единая деятельность» композитора отражена в анализе его произведений − на идейно-концептуальном, драматургическом и стилистическом уровнях. Такой, условно говоря, «синтетический», или «комплексный», аналитический метод мы и используем при рассмотрении творческой системы Скрябина как некоего единства в его генетической связи с культурой «русского ренессанса».

Цель исследования – обоснование синкретического и в то же время системного характера творчества Скрябина в контексте эпохи «русского культурного ренессанса» и ее ведущих философских идей.

                Задачи данного исследования:

− представить философско-эстетические взгляды А.Н.Скрябина в контексте отечественной культуры начала ХХ века;

− проследить эволюцию творчества композитора как последовательное проникновение в его музыкально-философскую систему основных философских идей «русского ренессанса», а именно идей единства, богочеловека и свободного творчества – экстаза;

                − рассмотреть творчество композитора как проективную деятельность, в ходе которой рождается «новая» художественная «реальность»;

− исследовать эстетико-философский комплекс Скрябина на основе междисциплинарных подходов;

− отразить в общей схеме эволюции творчества Скрябина единство философско-эстетических и музыкальных поисков композитора.

                − Творчество Скрябина представляет собой характерный для эпохи «русского культурного ренессанса» эстетико-философский комплекс, синтезирующий философские, религиозные, эстетические, художественные взгляды композитора, а также соответствующие элементы и аспекты созданных им музыкальных произведений.

                − Наиболее ярко и адекватно основные черты эстетико-философского комплекса проявились, во-первых, в проекте мистерии, который является художественным вариантом философской утопии своего времени и в котором целью вселенского творческого акта провозглашается преображение мира, духовное возрождение объединенного человечества средствами искусства. Во-вторых, в задуманном Скрябиным всеискусстве, предполагавшем выработку универсального языка действенного искусства, где музыке, в полном соответствии с распространенными для того времени взглядами, отводилась ведущая роль. Идея органического синтеза искусств, лежащая в основе мистерии, реализована прежде всего в программности самой музыки − в создании такого эстетико-философского комплекса, в котором философское содержание выражается не вербально, а «музыкально», т.е. путем создания оригинального музыкально-философского языка.

                − Философия творчества Скрябина обнаруживает генетическую связь с философской культурой «русского ренессанса»: со взглядами «богоискателей» (представителей «нового религиозного» сознания), с философией как самого В.Соловьева, так и его ближайших последователей − С.Трубецкого, Л.Лопатина, В.Эрна и П.Флоренского. Показательно, что два важнейших периода в процессе становления эстетико−философской концепции Скрябина коррелируют по своему содержанию с учением В.Соловьева о всеединстве (философией всеединства).

                − Эволюцию творчества Скрябина отличает последовательное проникновение в музыкально-философскую систему композитора важнейших идей русской религиозно-идеалистической философии начала ХХ века. Зрелый период творчества Скрябина (1904−1910) воплощает идею экстаза, постепенное переосмысление которой приводит к подчинению индивидуалистических, богоборческих мотивов скрябинской философии идее богочеловека. Полная же обусловленность музыкальных концепций Скрябина доктриной всеединства (богочеловечества) определяет хронологические рамки позднего периода творчества композитора. Обращение к символизму на этом этапе закономерно для Скрябина и показательно для движения «русского культурного ренессанса» от идеи Единства к идее Единства единств −к символу.

                − Творческие замыслы Скрябина оказались сконцентрированными в одной из характернейших культурных форм его эпохи – мистерии, описанной, в частности, А.Белым в статье «Будущее искусство» (1910) в качестве синтетической модели современного искусства, в которой различные его формы размещены вокруг искусства музыкального, принятого за центр. Сущность эволюции творчества Скрябина состоит в том, что, стремясь к идеалу «искусства будущего», композитор лепил «собственную форму творчества», «новую реальность»: он создавал свою творческую систему, наполнял ее духовной «автобиографией», облекая в индивидуальный музыкальный стиль.

                Первый параграф «Скрябин как художник «русского культурного ренессанса» характеризует Скрябина как представителя «молодого» поколения отечественной культуры начала ХХ века, продолжающего не только профессиональные, но и идейные традиции русской музыкальной школы. Раздел построен на внутренней полемике с позицией А.Ф.Лосева, считающего творчество А.Н.Скрябина, с «тремя тенденциями» его музыки и философии − «анархическим и деспотическим индивидуализмом, мистическим универсализмом и эротическим историзмом», антиподом «нашего» национального мироощущения.

                В работе высказывается мысль о том, что в основе формирования профессиональной музыкальной школы − как результата подъема национального самосознания после победной войны 1812 года − уже лежит «русская идея». Поэтому с самого начала русская музыкальная культура в полной мере отражала и весь объем этой идеи. Содержательно, в соответствии с идеями П.Я.Чаадаева, музыкальное искусство стремилось «к тому, чтобы уяснить нравственный смысл великих исторических эпох». В доминантном жанре оперы на протяжении ХIХ века были воссозданы и художественно осмыслены практически все известные российской истории модели государственно-общественного устройства, вплоть до патриархальной общины. Само развитие этого жанра можно представить как эстетическое моделирование судьбы государства и народа российского в его «всемирной отзывчивости».

                Идеал соборности в качестве «русской идеи», где торжествует «лично−общественный» характер жизни (с осуществленными, по В.Соловьеву, двумя стадиями исторического развития – «родовой» и «национально-государственной») венчает развитие русской оперы ХIХ века. Цель творчества Скрябина, состоящая в осуществлении акта всеобщего транснационального объединения, в таком ракурсе представляет собой, в понимании В.Соловьева, следующую − третью, «вселенскую» − ступень исторического развития, «идеал будущего». Создав в рамках проекта своей мистерии музыкальную утопию «вселенской теократии», Скрябин запечатлел в ней «русскую идею», вплетенную в целое соцветие специфических идей своей эпохи.

                Творческая личность Скрябина предстает перед нами в качестве типичной для «русского культурного ренессанса» фигуры. Общий, действительно «возрожденческий» дух эпохи в социально изолированной среде русской интеллигенции начала ХХ века − с неслыханными возможностями для искусства быть не «украшением» или «фоном» жизни, а смыслом и пространством этой жизни, формирует новое поколение художников. Художник-философ, превративший в своем творческом сознании искусство в средство мирового преображения, а замыслы своей мистерии − во вселенское теургическое действо, является знаменательнейшим для этого времени явлением. Поколение младосимволистов рассматривает область духовной жизни как некое непрерывное пространство, где искусство смыкается с религией, а сознание − с бытием. В работах русских символистов, увидевших свет во время создания «Прометея», постулируется задача перехода от осмысления собственно эстетических проблем через разработку философии культуры к активному жизнетворчеству.

                Эпохальное «чувство реальности духовного мира» (П.Флоренский) обусловливает общую веру в возрождающее, преображающее назначение искусства. Пространство проективной творческой деятельности расширяется у Скрябина до вселенских масштабов, в сравнении с которыми национальная «соборность» оказывается ограниченной сферой общей «единой деятельности». В творческом экстазе, вызванном участием в «единой деятельности», стираются любые границы, каждый отождествляет себя со всеми и постигает свою сущность как божественную, ибо «сознание (вселенная) есть единство». «История вселенной есть рост человеческого сознания до всеобъемлющего божественного сознания»^[1]. А в поэтическом выражении композитора это звучит так: «Единым взглядом, единой мыслью, // я обнимаю тебя, мой мир. // Как проповедь Христа, // Как подвиг Прометея»^[1].

                Идея стирания граней между видами искусства, идея синтеза искусств, была выдвинута Скрябиным во всей ее полноте. Его синтетическое действо подразумевало нерасторжимое единство буквально всех видов искусств – звуковых, зрительных, двигательных − в рамках замысловатых их преображений. Эту «симфонию звуков, красок, движений, форм и ласк» по силе воздействия можно уподобить возведенным в степень возможностям современного кинематографа и лазерного шоу. Не воссоздаваемое даже современными техническими средствами, «единство» мыслилось не соединением отдельных компонентов, а именно синтезом – мистериальным, «теургическим». Но еще важнее, что идея синтетичности заложена в проекте формирования общекультурного языка на базе музыкального и реализована в создании эстетико-философского комплекса.

                Второй параграф «Эстетический комплекс» музыкальной философии Скрябина» посвящен утверждению к началу ХХ века принципиально новых отношений между философией и искусством, в результате чего возникла идея единого философско-эстетического комплекса. В таком комплексе искусство и сам художник выступают как в роли субъекта, носителя эстетических ценностей, так и в роли объекта познания. Творческая индивидуальность становится основой нового философского мировоззрения.

                По мысли символистов, в стремлении культурных сфер к духовному объединению стираются рамки традиционной ограниченности каждой из них. Задача философии в понимании большой части ее представителей на рубеже веков сводится не столько к традиционному познанию и объяснению мира, сколько к изображению внутреннего мира человека с его влечениями, идеалами, потребностями. «Таким образом, – писал В.Соловьев, − философия является путеводительницей человека от одного состояния его сознания к другому в следующем постепенном переходе: от природного состояния сознания к сознанию человека, как свободной личности, и от этого периода к сознанию человеком человечества, как всеединства личностей»^[1].

                Ставя во главу угла проблему личности, превращаясь в дело индивидуального вкуса, философия сама становится частью искусства, облекается в его формы и сливается с ним, стремящимся, в свою очередь, к самообновлению на почве философии. Эстетическая форма философствования, характерная в целом для философии «духовного ренессанса» (у Н.Бердяева − «русского культурного ренессанса»), ярко проявилась в творчестве богоискателей и закрепилась в журнале «Вехи», получив определение «веховство».