ГОГОЛЬ И МУЗЫКАЛЬНЫЙ ТЕАТР

                В богатейшем музыкальном наследии Чайковского «Черевички» занимают особое место. Необычен для композитора выбор жанра оперы - «комико-фантастическая». По этому поводу у Чайковского были определенные сомнения, но интерес к народной музыке Украины и повести Гоголя взяли верх над  неуверенностью. Чайковский надумал участвовать в конкурсе на этот сюжет и писал одновременно с Н. Соловьевым, чьё произведение тоже имело успех и ставилось в различных театрах Петербурга. Свою оперу Чайковский сочинял в период общения с "кучкистами" и Стасовым летом 1874 года. Впереди была работа над балетом «Лебединое озеро» и душевный кризис, но пока композитор ощущал творческий и эмоциональный подъем, одновременно занимаясь написанием музыки к спектаклю Островского «Снегурочка». Поначалу опера именовалась «Кузнец Вакула». Композитор сознавал возможные недостатки сценария - много подробностей, бедны голосовые эффекты и слишком «густая» оркестровка и стиль совсем не оперный, а симфонический, нет размаха и театральности. Через несколько лет появилась новая редакция под названием «Черевички».

              У Римского-Корсакова сочинение «Ночи перед Рождеством» ознаменовало творческий расцвет и период наивысшей зрелости - 20 лет в оперном театре, уже поставлены оперы «Снегурочка» и гоголевская опера «Майская ночь», «Псковитянка», впереди сочинение «Китежа» и «Золотого петушка», а одновременно в работе «Садко». Композитор отдыхал душой, по его собственному выражению, занимаясь воплощением Гоголя на сцене.

                   Разделяли обе оперы на один и тот же сюжет 20 лет и в «Летописи моей музыкальной жизни» Римский-Корсаков объяснил причину: со смертью Чайковского освобождался к 1884 году сюжет, всегда меня привлекавший. Кроме того, Римский-Корсаков не считал этичным писать такую же оперу, потому что сам был членом жюри, когда Чайковский представлял своего «Вакулу». Он знал достоинства и недостатки конкурсного либретто Полонского, обязательного для композиторов и потому сам сочинил для себя либретто. При этом Римский-Корсаков отмечал, что опера Чайковского - самая лучшая из всех, что были представлены на конкурс, но сама по себе как вещь она слаба, а либретто никуда не годится. Об этом композитор упомянул в письме к Чайковскому, подробно расписав, что ему в представленной опере нравится, а что не устраивает (нравились сцена гостей у Солохи, метель с Чубом и Панасом, некоторые моменты в партии Солохи, но выходная песня Оксаны казалась чересчур сентиментальной, да и фантастика была не на высоте). При этом Чайковский, готовя вторую редакцию, не учел ни одного замечания своего собрата. Римский-Корсаков же, приступая к сочинению, особое внимание обратил как раз на фантастичность, комедийность и характерность образов (жанровость) - параллелей в современной живописи тому было немало. Лишь в 1891 году Репин напишет «Запорожцев», но васнецовские сказочные полотна были уже известны.  Все композиторы сходились во мнении, что превратить повесть Гоголя в сценическое произведение и при этом положить его на музыку - задача архисложнейшая.

             Чайковский уложил повествование в 8 картин, у Римского-Корсакова  получилось 9-ть, они разделили их на 4 действия:

1 - Солоха и Бес, метель;

2 - свидание Вакулы с Оксаной во время метели;

3 - гости у Солохи;

4 - колядование и досада Вакулы, решение уйти куда глаза глядят, с мешком, в котором сидел Бес;

5 - 8 - полет Вакулы с Бесом к царице в Петербург и возвращение рождественским утром в Диканьку;

9 - развязка (возвращение Вакулы), признание Оксаны и сватовство (объяснение с Чубом), славление молодых и финал.

              Для оперного театра выигрышной была идеализация Гоголем украинской старины и лирико-романтическая линия в духе дворянской музыкальной культуры. У композиторов были схожи в памяти представления об украинских водевилях и русские комические оперы 18 века, лунные пейзажи в духе Куинджи, картины украинского быта и пейзажи - мазанки, галушки, колядки, «ридна мова». При этом Римский-Корсаков добавил этнографическую сцену с Колядой и Овсенем, а Чайковский - потемкинскую помпезность екатерининского времени - дворцы, приемы послов, полонез «Гром победы раздавайся»… Чайковский создавал своего «Вакулу» как комическую оперу, хотя во второй редакции - в «Черевичках» - она стала уже «комико-фантастической». Важнейший для Чайковского аспект - лирический - был упущен и отошел на второй план (был бы выигрышнее).

             Римский-Корсаков сделал подзаголовок «быль-колядка», акцентировав обрядовость и фантастику (колядки в сочельник, полеты Вакулы, танцы звезд, разнообразные бытовые сцены с их непревзойденным украинским юмором и незатейливостью). Подчеркнул он и лиризм, ибо читал в то время  «Поэтические воззрения славян на природу» Афанасьева, обдумывая связь христианского Рождества с языческим празднованием зимнего солнцестояния.

Образ ОКСАНЫ. У  Чайковского с первой сцене свидания Оксаны с Вакулой на первый план выходят переживания Оксаны - резкие перемены в настроении (от слез к насмешкам), но в следующем действии уже восстанавливают равновесие жанровые элементы - комизм и бытовые ситуации. В выходной арии «Цвела яблонька в садочке»  Оксана предстает как самовлюбленная и избалованная кокетка (жалость к себе сменяется задором и притворством). В сцене с Вакулой её насмешливые реплики обескураживают и без того робкого Вакулу, впервые в жизни признающегося в любви. Его речь то изобилует запинками, но вдруг прорывается истинное и долго скрываемое чувство («О, что мне мать и отец»). Он восторженно говорит о любви, но Оксана опасается увлечься всерьез - ведь его мать Солоха неравнодушна к Чубу - отцу Оксаны и они могут скоро пожениться, а тогда не видать Оксане Вакулы. Оставляя кузнеца этим замечанием в недоумении (он совсем не думал о матримониальных планах их родителей), Оксана уходит. Раздосадованный Вакула грубо выпроваживает Чуба из его же хаты обратно в метель, что добавляет нотку комизма в напряженную лирическую сцену и разряжает ситуацию перед очередным лирическим дуэтом.

           Римский-Корсаков в подобной сцене совсем обходится без комедийности, предпочитая цельность лирического колорита. Большее значение во второй картине имела колядка и обещание Оксаны выйти замуж за того, кто достанет ей такие же красивые туфельки-черевички, как у подружки Одарки. В этой жанровой сцене царит веселая беззаботность. Звучат колядки в сочельник - их поет молодежь то хором, то даже Солоха с Бесом их запевают («Уродилась коляда»), звучат колядочные напевы и в момент полета Вакулы в Петербург. Таким образом, Чайковский в начальных сценах усиливает лирический тонус оперы, а Римский-Корсаков  нарочно разряжает его, делая поначалу акцент на жанровости и лишь впоследствии добавляя лиризм в кульминации.

               Оксаны у Чайковского и Римского-Корсакова  не похожи - Римский-Корсаков  отрицал в ней сентиментальность, следуя портрету Гоголя (суровая гордячка, всегда с досадой и издевкой, кокетка), но не считал её совсем бесчувственной. У Римского-Корсакова  она была способна к настоящей грусти (Оксана рано лишилась матери), к воспоминаниям, пробудившим в ней настоящее чувство, прежде глубоко дремавшее в душе (к утру влюбилась в кузнеца). Оксана при новой встрече с ним даже ведет себя неожиданно застенчиво - чувство любви для неё внове и в её сердце начинается «весна» - об этом свидетельствует такая находка - композитор ввел в её музыкальную речь мотивы «веснянки». У Чайковского Оксана близка «Татьяне» из «Онегина», хотя в её речи тоже проскальзывают попевки из народных песен - его Оксана эмоциональна и мечтательна, проста и непосредственна. Таким образом, она более естественна. Оксаны у обоих композиторов даже кокетничают по-разному перед самими собой (сцена перед зеркалом)!

ГОСТИ. У Чайковского Бес, у Римского-Корсакова Чорт участвуют в интриге наряду с Чубом, Головой и Школьным Учителем (Римский-Корсаков назвал его «Дьяком», а в сёлах все дьячки были школьными преподавателями, наряду с исполнением непосредственных обязанностей). Интересной у Чайковского получилась сценка Солохи с Учителем (его ухаживание за ней сопровождается нарочито «корявой песенкой «Баба к бесу привязалась, с окаянным сопозналась). Герой явно не осознавал всего комизма ситуации, если учесть, что перед ним в гости к Солохе пришел тот самый «окаянный», с которым Солоха была действительно весьма дружна. После этого он имел наглость указывать на это Солохе, что вряд ли ей нравилось, ибо песенка была по-хохлацки насмешливой. Солохе этот ухажер был совсем не нужен, так как Учитель - женатый мужчина, а её занимали планы относительно устройства собственной жизни. Поэтому Солоха обрывает его на полуслове как только он начинает о чем-нибудь говорить и старается побыстрее его спровадить, да только он туго соображает и потому не торопится домой.

         Солоха у Чайковского - расторопна и блудлива, под стать ей и игривый Бес, о чем свидетельствует буйная пляска их перед полетом к месяцу и его кражей на тот случай, если Вакула пойдет в гости к Оксане, а Чуб останется из-за метели и темноты дома, и намнет бока молодцу, посмевшему намалевать черта на стене столь потешно, что даже собратья его в пекле до сих пор не могут разогнуться от хохота. Солоха меньше всего думает об интересах сына. Она имеет виды на тех, кто придет к ней в гости на Рождество - она хитра с Головой (у него положение в обществе и власть), плутовата с Чубом (может пригодиться и к тому же вдовец, завидный ещё жених), груба с Учителем (женат и глуп), она ловко заправляет каждым гостем в отдельности и всем квинтетом их, когда они сидят, задыхаясь в мешках, не смея обнаружить себя перед Вакулой и просят позволения вдохнуть воздуха. Солоха же (и Бес) получают от ситуации немало удовольствия.

         Римский-Корсаков видел Солоху несколько иначе - она не столь хитра и плутовата, чуть молчаливее, ей не хватает темпераментности и искрометности, зато она ведьма. Она более лирична (любит петь) и гостеприимна, совсем не скупа (Дьяку не отказывает в чарке с горилкой). Так что у Чайковского и Римского-Корсакова  Солохи получились совершенно с разным характером.

         Изо всех гостей наиболее интересен образ Дьяка или Школьного Учителя - самый комичный в этой сцене. У Чайковского он человек забитый и семейный, а оттого совсем невеселый. Ухаживания его робки, а потому чересчур «галантны». В его речи ощутимы церковные обороты речи - он в явном замешательстве и не знает, как ухаживать за женщинами. Чайковский ярко демонстрирует его замешательство и попытки преодолеть его. У Римского-Корсакова Дьяк самодовольный и держится «гоголем», поражая даму цветистой речью с заранее продуманными комплиментами и ухватками записного ухажера. Не давая ей опомниться от «гусарского» вторжения, он после первой чарочки уже переходит в наступление. Впрочем, ему свойственны деликатность и достоинство - он поет не «песенку», а целый «кант» петровских времен, по-церковному, на старинный мотив, словно «разводя фиты», как говорили в старину. Он прельщает Солоху своим голосом и манерой бельканто (так он себе её воображает). После каждой мастерски проведенной подготовки к «атаке», Дьяк приближается к красавице и дотрагивается до её руки, а потом, словно «обжегшись», отскакивает, словно в немом восхищении и желании рассмотреть «картину» издалека. Он пятится и отскакивает, задавая очередной «коварный» вопрос: «а это що?» Тем комичнее его поведение при её кокетливых ответах - «рука», «плечо»… Ещё более нелепым кажется слетевшее разом с него достоинство при стуке в дверь - обходительность и самодовольство превращаются в трусость и опасение за свою репутацию - что если его застанут у этой ведьмы - дойдет до благочинного и до жены и не знаешь, что окажется страшнее. После квинтета гостей в мешках появляется расстроенный Вакула, над чьими чувствами Оксана посмеялась и в его речи - отзвук бесед с ней - лучшие его лирические мотивы.

ФАНТАСТИКА. Третье действие оперы посвящено полету Вакулы. Этой сфере Чайковский уделил чуть меньше внимания, чем  Римский-Корсаков. Бес получился совсем «домашним» и совсем не опасным - это было заметно со сцены метели. Таков и полет во дворец, сцена встречи там с запорожцами. У Римского-Корсакова  лучше всего получился полет над Диканькой - ведь  Римский-Корсаков в первую очередь музыкальный «пейзажист», а во вторую лирик, в отличие от «психолога» Чайковского. Римский-Корсаков сумел  показать в музыке сверкание снега в лучах луны и солнца, танцы звезд и комет, поезд с Колядой - мифологическую линию он разрабатывал в опере особенно тщательно, хотя и признал впоследствии, что выпятил её даже чересчур. Фантастику он описал средствами оркестра и хореографии - за плечами уже был опыт в «Садко» (танцы рыбок), в «Младе» и  «Майской ночи» (сцены с русалками), лесные сцены в «Снегурочке» (появление Ярилы-солнца). У Чайковского подобные обряды служили лишь фоном, в то время как у Римского-Корсакова они выходили на первый план.

        Итак, Чайковский и  Римский-Корсаков в своих операх выразили различные творческие подходы к одинаковому сюжету, подчеркнув свою индивидуальность. Чайковский акцентировал жизненный мир драмы героев, включив её в картину народного быта и оттенив рядом колоритных фантастических сцен. Так он создал правдивый и богатый чувствами образ Оксаны,  омузыкалив к тому же и русско-украинский говор. Римский-Корсаков основой сделал мифологию, образы народного быта, выявив таким образом национальный характер и раскрыв душевный мир своих героев. К тому же он был уверен в своем новаторском пути в области музыкального театра. У них с Чайковским были различные концепции раскрытия сюжета, оттого и различная стилистика, разные жанровые облики оперы. Присущий Чайковскому симфонизм мышления придал его образам последовательность и динамичность в развитии, а драматургии оперы необычайную целостность. Сказочно-бытовые оперы Римский-Корсаков  более сюитны, нежели симфоничны, к тому же он растворяет лирическую драму героев в бытовых и фантастических   элементах и в эпичности повествования. Таким образом, «Черевички» Чайковского лиричны, а «Ночь перед Рождеством» Римского-Корсакова эпична по драматургии.

         ГОГОЛЬ В МУЗЫКЕ Римского-Корсакова  и  ЧАЙКОВСКОГО

(музыкальные примеры)

1.        Р-К. «Ночь перед Рождеством». Дуэттино Панаса и Чуба «Нет пойдем мы ко дьяку из 1 д.

2.        ------------------------------------------Песня Вакулы «О, чего б я не дал».

3.        Чайковский. Черевички. Речетатив Беса «Я и забыл, за чем явился» и заклинание «Эй вы, ветры буйные» (полет с  Солохой к месяцу, метель, хор духов, Чуб и Панас о месяце - «А где же месяц»).

4.        Р-К. Дуэт Вакулы с Оксаной (Что мне мать и отец, Он женится на матери твоей, Эка радость оставаться с дурнем этаким болтаться, То ли дело другой, Не грешно ли тебе только шутки шутить, Ухожу я).

5.        Чайковский. Сцена Солохи с женихами (Шк. Учитель: А я вас выгоню, А это що у вас? Рука,  Песенка Шк.Уч. «Баба к Бесу привязалась). Не слышите - стучат,  «О люте мне», Квинтет гостей в мешках).

6.        Чайковский. Ариозо Вакулы «На что похож я стал»

7.        Чайковский. Хор-колядка «Выросла у тына красная калина - Святый вечер» и ариозо Вакулы «Теснится грудь».

8.        Р-К.  Песня Вакулы 2 д. «Где ты, сила молодецкая, Извела меня девичья краса) и Прощание Вакулы (Прощай, Оксана, ищи себе какого хочешь жениха).

9.        Р-К. Игры и пляски звезд 3 д.

10.     Чайковский. Дуэт-плач Оксаны и Солохи 4 д. (Сокол мой).

11.     Чайковский. Финальный хор «Ой, не вейте ветры».

12.     Р-К. Любовный дуэт с хором «Чудная Оксана» и финал «В память Гоголя» (Был иль не был у царицы - не скажу я вам, девицы, не скажу и парни вам).